Избавься от гордыни - Страница 41

Попрощавшись с ним и с матерью, она добралась сквозь толпу веселящихся людей до слабо освещенной стороны лужайки, незаметно юркнула в тень деревьев и сразу очутилась на тропинке, которая огибала здание гостиницы сбоку, а потом выводила прямо к главному входу. Марджи быстрым шагом шла по темной тропинке и любовалась причудливыми очертаниями оливковых и лимонных деревьев на фоне ярко-звездного неба. Вечерний воздух был пропитан благоуханием цитрусовых.

На минуту она остановилась и прислушалась. Голоса людей и музыка оркестра звучали теперь совсем приглушенно, зато до ее слуха отчетливо доносился стук собственного сердца.

Фернандо поджидал ее около машины, облокотившись на капот двигателя. Когда она подошла к нему, он спросил:

– С Шоном все в порядке?

Марджи кивнула и, помолчав, сказала:

– И все-таки я считаю, что нам следовало бы забрать его с собой. Мы должны смотреть за ним. Ты помнишь напутствие его врача?

– Разумеется, помню. – Он открыл для нее дверцу автомобиля. – Именно поэтому ты вышла за меня замуж – чтобы мы смотрели за Шоном в оба, не так ли? – Его губы сложились в легкую усмешку.

Вот истинная причина нашего брака, подумала Марджи.

Она подошла к дверце и ответила ему:

– Да, именно поэтому. Ведь мы теперь члены одной семьи, а не просто партнеры. Перед нашими родственниками, друзьями, знакомыми мы можем притворяться, что безумно любим друг друга, но перед самими собой мы вполне могли бы оставаться честными.

– Я полагал, что мы ведем себя по отношению друг к другу честно. – Его голос стал твердым и резал слух, как металл.

Марджи глубоко вздохнула и решила, пока не передумала, перейти Рубикон. Собравшись с мыслями, она холодным тоном произнесла:

– Я твердо убеждена, что при сложившихся обстоятельствах мы оба поступим благоразумно, если эту ночь проведем в разных комнатах.

Наступило полное безмолвие, будто они оказались на Северном полюсе.

– Это не самая удачная из твоих шуток. Она уловила в его голосе надменные нотки и, гордо подняв голову, сказала:

– Это не шутка.

– Но мы вступили в законный брак, Марджи. Ты моя жена, и сегодня ночью мы обязательно вступим в законные брачные отношения!… – Помолчав, Фернандо мягко добавил: – Садись в машину. Мы еще поговорим об этом, когда приедем домой.

Не проронив больше ни слова, она уселась в автомобиль, и он захлопнул за ней дверцу. Ее сердце колотилось так сильно, что, казалось, вот-вот взорвется.

11

Путь к его вилле был недолог, но пролегал по узким, извилистым дорогам. Оба все время напряженно молчали; Марджи старалась не думать о том, что ее ожидает впереди.

Но ей так хотелось оказаться в одной постели с Фернандо, что в паху у нее начало пыхать жаром. И теперь она сожалела, что высказала вслух «благоразумное» предложение провести их первую брачную ночь в разных комнатах. Какая глупость! Ведь она уже вышла за него замуж. Назад пути не было. Для обоих оставалось только одно направление – вперед. Интересно, куда бы они отправились наутро из разных комнат? Куда поплыл бы их семейный корабль, если среди главных членов его экипажа сразу возник такой разнобой? А ведь ей хотелось… хотелось всем сердцем, чтобы их брак сразу стал жизнеспособным.

Дорога впереди них, освещаемая мощными фарами автомобиля, убегала под колеса золотыми бликами, а висевшая в небе полная луна заливала проплывавшие мимо поляны и рощи серебристым сиянием. Но Марджи едва замечала все это, потому что мучительно думала о странной ситуации, в которой оказалась.

Свернув с проселочной дороги, Фернандо медленно въехал в высокие ворота и поехал по аллее, посыпанной мелким гравием. Через несколько минут впереди замаячили ломаные очертания огромного фермерского дома, по обеим сторонам которого элегантно замерли, будто охраняя его, могучие стройные кипарисы.

– Вот мы и дома. Милый старый дом! – Фернандо произнес эти слова тихим, взволнованным голосом.

Он припарковал машину у самого крыльца и молча выбрался наружу. Он подал жене руку, и Марджи последовала за ним. Подхватив подол длинного платья, она поднялась по ступенькам к входной двери. Необычная тишина обострила обуревавшее ее чувство тревоги и беспокойства. Прожив немало лет в большом городе, она привыкла к гулу машин и голосам людей, не смолкающим ни днем ни ночью. Здесь же ее поразило полное отсутствие всякого шума. Ее ухо едва улавливало лишь шорох ночных насекомых в траве и глухую возню каких-то зверюшек около живой изгороди.

Фернандо открыл ключом дверь, вошел в темную прихожую и включил верхний свет. Взяв Марджи за руку, он завел ее в гостиную, усадил на диван и спросил:

– Ты не против, если мы чего-нибудь выпьем с дороги?

– Вообще-то я не пью…

Он достал из буфета начатую бутылку виски, поставил ее на журнальный столик и, присев на диван, налил себе немного в хрустальный бокал, предварительно бросив в него несколько кусочков льда. Пристальный взгляд его черных глаз, казалось, вот-вот пробуравит ее насквозь, и через мгновение Марджи не выдержала и сказала:

– Э… я тоже выпью немного. Спасибо. Когда он протянул ей бокал с напитком, их пальцы случайно соприкоснулись, и ее сразу бросило в жар. В ту же секунду Марджи поняла, чего так боялась. Она боялась потерять контрольная собой. Если это произойдет, Фернандо сразу догадается, что она по-прежнему хочет его и ради того, чтобы отдаться ему, готова разрушить барьеры гордости, которые с такой тщательностью возводила вокруг себя все эти годы. И эти барьеры отлично ее оберегали…

И вот теперь, стоило ему прикоснуться к ней пальцем, как она мгновенно почувствовала, что ее самоконтроль потерян. И, возможно, то же самое почувствовал Фернандо. Да он и не сомневался, что действует на нее возбуждающе и что она готова отдаться ему в любую минуту, хотя и скрывает это, подумала Марджи. Разве не свидетельствовало об этом ее поведение, когда они оказались в ее спальне за несколько дней перед отлетом из Нью-Йорка?