Избавься от гордыни - Страница 3

Марджи невольно улыбнулась и подумала вдруг о Фернандо. Интересно, что у него запланировано на сегодня? Обычно он заезжал за Шоном в субботу утром и посвящал ему оба выходных дня. Но на этот раз он заехал за ребенком вечером в пятницу. А ранним утром сегодня Шон уже был возвращен матери, однако примерно в четыре часа после полудня Фернандо должен был забрать его снова. Столь крутые виражи он объяснил тем, что в первой половине дня у него были «кое-какие дела».

Может быть, у него была запланирована встреча с Линдой?… Может быть, сейчас он катает ее по ювелирным магазинам и подбирает ей обручальное кольцо?

Марджи убрала коробку с сандвичами в корзинку и, поудобнее расположившись на разостланном легком коврике, стала опять наблюдать за сыном. Но мысли о Фернандо не оставляли ее. О Господи! Да пусть он имеет хоть целый гарем – ей все равно! Но как Марджи ни уверяла себя, что будущая женитьба Фернандо ее не волнует, обида и горечь все сильнее овладевали ее душой, омрачая красоту летнего дня.

Со стороны пролива потянул легкий, прохладный бриз; Марджи взглянула на блистающий морской простор и вдруг вспомнила другую водную гладь, которая тоже сверкала и переливалась в лучах солнца. Но как давно это было! Сколько воды утекло с тех пор?… Над землей вот так же, как сейчас, млел теплый летний полдень, и она лежала в объятиях Фернандо на берегу реки. Он расстегнул ее блузку, и его рука властно и уверенно ласкала ее обнаженную грудь.

– Марджи, – слышала она его горячий шепот. – Я хочу заняться с тобой любовью… Хочу тебя прямо сейчас…

Эти внезапно всплывшие в памяти подробности жаркого свидания внезапно пробудили в ней дремавшее желание, Марджи бросило в жар, и ей вновь захотелось оказаться в объятиях Фернандо. Но она тут же резко одернула себя. Прошли годы с тех пор, как ты последний раз спала с этим мужчиной, и твои чувства к нему давно умерли, строго внушала она себе. Эти чувства не только мертвы, но и похоронены, а все твои стенания о прошлом давно размыты и унесены в безвозвратность беспощадной рекой времени.

– Привет, Марджи.

Неожиданно прозвучавший голос Фернандо вмиг охладил жар ее воспоминаний, она вскочила как ошпаренная, но тут же взяла себя в руки и снова опустилась на коврик.

Внезапное появление мужчины, о котором она только что думала, едва не ошеломило ее. Он словно шагнул к ней из прошлого, в котором всего минуту назад пребывало ее воображение.

– Как ты здесь оказался? – с недоумением спросила Марджи.

– Приехал из Нью-Йорка – оттуда всего полчаса езды на машине до твоего излюбленного места, – непринужденным тоном ответил он, усаживаясь рядом с ней на коврик. – О том, что вы поедете сегодня с утра в Нью-Рошелл, чтобы устроить субботний пикничок на берегу пролива, мне сообщил вчера Шон. Я просто захотел увидеть вас обоих, и в первую очередь тебя.

Фернандо, как всегда, выглядел потрясающе. Он был настолько привлекателен, что Марджи редко удавалось в его присутствии сосредоточиться на каких-то мыслях, ибо все ее внимание было приковано к его внешности. Он был испанцем лишь наполовину: отец, дед, прадед и прапрадед Фернандо всегда жили в Мадриде, но его корни по материнской линии уходили в суровую и таинственную Шотландию. Во внешнем облике этого высокого, широкоплечего мужчины удивительным образом переплелись характерные черты обеих наций.

Фернандо посмотрел на нее и, когда их взгляды встретились, сказал:

– Хорошо выглядишь.

– Спасибо.

Марджи почувствовала, как взгляд его черных глаз оценивающе скользнул по ее длинным светлым волосам и стройной, гибкой фигуре, и от этого взгляда ее снова бросило в жар, как это уже случилось несколько минут назад перед самым его приходом, когда она вспомнила их далекое любовное свидание на солнечном берегу.

– Так зачем же ты явился сюда, Фернандо? – Голос Марджи прозвучал резче, чем она того хотела, но мужчина, казалось, не обратил на это никакого внимания.

– Мне нужно кое-что обсудить с тобой, – спокойно ответил он.

Марджи помолчала; она знала, что будет дальше. Нежданный гость сообщит ей, что собрался жениться. Ее удивило, что он специально приехал в такую даль из Нью-Йорка, чтобы уведомить ее о предстоящих переменах в его личной жизни. Она надеялась, что он поведет себя в сложившейся ситуации как порядочный, цивилизованный человек… с учетом того, что у них есть сын, перед которым они оба несли ответственность. Но беда была в том, что она сама вдруг перестала ощущать себя цивилизованным человеком.

Их взгляды пересеклись вновь, и ее сердце екнуло, будто ударилось изнутри о грудную клетку. В то же мгновение в ее памяти неожиданно всплыла ночь, когда она сказала ему, что забеременела. И еще ей вспомнились чувства, которые охватили ее после того, как он сделал ей предложение. Сделал предложение таким тоном, как будто кто-то со стороны подсказывал ему слова и вынуждал их произносить… В горле у Марджи застрял ком, и она едва не разрыдалась, когда поняла, что ее возлюбленный сделал ей предложение просто из жалости, что он не любил и никогда не полюбит ее. Ей ничего не оставалось, как отвергнуть его. Ибо брак без любви – вовсе не брак. Так посчитала она тогда, так же считала и сейчас.

И вот этот человек сел рядом с ней на коврик и приготовился сообщить ей, что собирается жениться, но только уже на другой женщине. Она почувствовала горечь в горле и опустила глаза. Потом перевела взгляд на Шона. Он качался на качелях, взлетая все выше и выше, при этом серьезная сосредоточенность на его маленьком личике становилась все напряженнее и напряженнее. Ребенок так увлекся качелями, что даже не заметил, что приехал боготворимый им отец.